Мать не говорит прямо, что ей нужна помощь, и выбирает вместо этого воздействовать на эмоции сына. Она стремится вызвать у него чувство вины, чтобы он сам — ну, почти сам, — решил приехать к ней и помочь. В этот момент коммуникация нарушается, и как дальше пойдет диалог — неизвестно. Сын может почувствовать вину, начать оправдываться: «Мама, ну что ты опять, ничего я не забыл, просто был очень занят и вот как раз хотел позвонить». Мать может начать сетовать, что ей никто не помогает, а вот столько дел надо сделать. Так она не выражает свою потребность прямо, рассчитывая, что сын догадается и предложит приехать. С другой стороны, сын может почувствовать раздражение, пытаться сдержать злость — или же выйти из себя и не сдерживаться совсем. В итоге оба почувствуют себя плохо, а мать так и не получит помощь и поддержку.